Рассердилась на меня мама за то что замуж выхожу. Ругалась-ругалась, папа ей: « Ты чего, мать, Татьянка ж взрослая уже!» Мама замолчала, на печь залезла. И так до самого нашего отъезда на печи просидела. Даже проводить на следующий день не вышла – так обиделась!

До меня Пётр жил в Кунгуре у женщины одной, трое парней у неё было, самому мелкому полгода. Женщина та была командующей ворами. Арестовали их банду, ребят её в детдом определили. Петя пожалел младшенького, Сашку, - уж не знаю, - может, Сашенька-то от него был. Просит меня: давай возьмём Сашку к себе. Принесли когда, он уж ходить да лепетать начал. Решила вместо Мишеньки своего Сашку воспитывать. Так и растила как своего. 

Врач мой, Онуфрий Осипович, всё мне говорил: «Ты носить ребят не будешь». Семь месяцев мы с Петром прожили, Петя всё спрашивает: «Что-то ты, Татьяна, не понесёшь никак?» Вдруг захворала. Петя смеётся: «Ну, вот, попалась!»… Приходит время рожать, а мы в то время на заимке жили. Ближайшая больница в 15 километрах. Пришёл мне срок рожать. Пётр говорит: «Обожди, акушерку привезу». И уехал. Маялась я, маялась, как тут погодить? Родила одна, сама как-то сообразила пуповину перерезать-перевязать. Приезжают Пётр с акушеркой, а у меня уж сын у титьки. Раскупорилась.Четверых родила от него, от старого чёрта! Восемнадцать годов прожили…

Дожили мы, значит, на заимке до лета. А ещё до отъезда предложил мне заведующий фермой премию взять тёлкой. «Выбирай, - говорит, - любую. Самую лучшую бери, потому что у тебя ни одна тёлочка не пропала». Я долго не думала. Взяла тёлочку Ягодку от коровы Октябрины. «Бери от самой лучшей коровы, от племенной! – кричит Иван Николаевич, - Почто тебе Октябринина?» А я знаю: у Октябрины молоко шибко вкусное. Жирное. Директор как приезжал из Кунгура, всё спрашивал Октябрининого молока хоть литру.

Ну вот. Живём мы, значит, на заимке в лесу. Петя с ребятами дома, а я на ферму бегаю. Лето пришло. Накосила я Ягодке травы, стог наметала. Думаю: не хватит Ягодке. А травы нет. Думала-думала, выкручиваться как-то надо. Предложила Пете половину молока пропускать через сепаратор на сметану. Давала Ягодка мне 10 литров молока в день, я 5 литров пропущу – пол-литра сметаны получается. Накопила яиц, 4 литра сметаны и пошла я у нового директора в город торговать отпрашиваться. А он меня за руку хвать: «Куда казённую сметану?» Потащил он меня в милицию, к прокурору. Велели контрольную дойку на ферме сделать. Удой суточный ещё меньше обычного оказался без меня-то. Так ничего доказать не сумели. Сутки меня протаскали только. 

Я заведующему фермой говорю после того: «Всё. Я на ферму ни ногой больше. За мою же сметану мне 10 лет сроку хотели дать! А теперь случись что на ферме – под расстрел сразу идти?»

 

Стала думать, как дальше жить. Узнала, что в Шадейке 2 дома продают. Съездила, посмотрела, решила брать. Продала телёнка, домишко, перевезла дрова, поехали. 200 рублей не хватило мне дом-от купить. Но и тут сладилось: дом продавал агроном колхозный, сам на то время новый дом отстраивал, а жить пока негде. Хоть и просил он меня погодить с переездом, а у меня сил не было на прежнем месте оставаться. Вот и стали жить двумя семьями под одной крышей. Так и долг в 200 рублей погасился. 

Пошла я в Шадейке в промартель работать: зиму ткали, весной-летом рассаду выращивали. У меня хоть и была лучшая рассада, денег совсем не хватало. Шибко мы бедствовали. Брат мой младший Толя в Венгрии служил. Я возьми да напиши ему письмо, мол, плохо живу. Невдомёк самой, что все письма заграничные просматривают. 

Вот вызывают меня в колхозную контору. Говорят: «Даём тебе отпуск без содержания. Пойди, за 10 километров есть луга, накосишь там травы для коровы». Я и рада! Сашка на ту пору подрос, помощником мне первым стал. Пошли мы с ним, травы накосили, наметали. Приходим домой, а там уже начальство из кунгурской конторы поджидает: мол, чё ты делать умеешь, Никитична? Один говорит: продавцом тебя могу взять, другой пастухом предлагает, третий свинаркой зовёт. А свинарки на ту пору по тыще рублей получали! Меня аж захолонуло: эк за меня восстают! 

В общем, велено мне было в понедельник явиться в сельсовет, чтобы определиться, куда дальше на работу. Полетела я на базу. Агарышев, заведующий, говорит: «Да хоть сейчас, Татьяна Никитична, куда хочешь определю!» Пошла я увольняться, а меня не отпускают: мол, рассада всех лучше была. 

Новости Кунгурского края ©kungur-krai.ru