Долгожительница из с. Шадейка Татьяна АГАПОВА прожила трудные, неимоверно интересные достойные 100 лет. Она сама расскажет о поворотах своей судьбы со страниц нашей газеты.
Окончание. Начало в №№ 5, 6,7, 9.
Всё ж дали мне расчёт из промартели. Назначили третьим пастухом в хозяйство за 800 рублей. Я как узнала, сколько зарабатывать буду – до потолка скакала! Всё ж добрых людей не сеют-не жнут…
Те же добрые люди и подсказали мне: «Чё ты, Никитична, свинаркой не просишься, они больше получают?» А я и посмела! Пошла к директору, он меня на второй же день свинаркой определил. Нас в смену по 2 свинарки работали. Мне бабы и говорят: «У тебя, Никитична, напарница шибко плохая – откажись, пока не поздно. Ну, я думаю, пожалеть никогда не поздно. Осталась. Вот работаем, а Нюра-напарница, наоборот всё подсказывает, всему учит меня.
Каждый месяц наших поросят на перевес отправляли. Так Нюра и здесь научила меня: «Ты, Татьяна, - говорит, - вес каждого порося записывай, а при следующем перевесе сверяй». Так и выяснилось, что с первого месяца у меня всех больше привесу. Заробила я тысячу с лишним рублей. Пошла сразу в магазин и всего-всего ребятишкам набрала!
С того времени начала я жить! А немного погодя выстроили у нас новые свинарники. Мне люди опять и говорят: «Иди, Никитична, просись в новый корпус – заслужила». Перевёл меня директор в новый свинарник без понуканий и говорит: «Тяжко ведь тебе, Никитична, в день-то работать уже. Давай-ка выходи в ночную смену – всё полегче». И то сказать: в новых корпусах совсем всё по-другому устроено. Везде чисто, светло, просторно. Самим свинаркам кормить не надо – кормят машиной специально определённые люди.
У меня хоть и ночная смена, а за тыщей голов стада в корпусе попробуй-уследи! Да мне не привыкать. Так вот и проработала я до самой пенсии свинаркой. А отправляли меня на пенсию – общее собрание делали. Сколь я особых благодарностей да простых спасиб получила – даже заревела. Премию мне выдали. Самовар 4-литровый подарили, на костюм материи да платье сколь широкущее да долгущее… Словом, с собрания того я ношу попела товару…
Удумывали у нас открыть дом отдыха для свинарок. Поставили здание на горе, а до ума его довести всё некогда было. Придумали тогда сволокчи его с горы и под жильё для тех же колхозников пустить. И сволокли. На росстанях поставили, дали мне там квартиру.
На ту пору старший мой, Колька, в Пермь на электрика ушёл учиться, Вовка в 8 классе был, Катя – в 6, Таня в 3 классе училась. Живём, значит, потихоньку. Хожу я во дворе как-то, мимо молодой человек идёт. Заглядывает через заборчик и говорит: «Тёть Тань, мы только-только Ивана Сергеевича схоронили – квартира осталась благоустроенная. Поди к директору, попроси себе». Сходила я в контору – через 3 дня уже вселилась.
Дальше время бежит. Колька у меня женился, квартиру им дали. Вовке с женой Любкой тоже жильё выделили. Танька в 16 лет замуж выскочила. Катерина в Пермь учиться поехала. Все, вроде, устроены. Только Колька зачудил: хоть народили с Надькой двоих, а не берёт их мир. Ушёл он в общежитие. Я ж всё к детям его отправляла: «Поди, - говорю, - домой. Не дело детям при живом отце полусиротами ходить!» Да силком не затащишь в семью.
Он каждый день мимо моего дома ходил. Идёт-выглядывает: «Маам, надо яичко?» Держал он 3-х курочек. А я ему: «Нет, Коленька, не надо мне яичка…»
Коля у меня работал главным электриком. Вот заходит как-то с работы ко мне и говорит: «Мам, я тут с мужиками на рыбалку собрался с ночевой, собери мне поесть чего-нибудь». А я: «Да ты что удумал-то? Отродясь рыбаком не был!» Но собрала еды ему с собой.
На другой день с утра тороплюсь пироги стряпаю Колю голодного встречать. Входит внучка Олеська. Я ей: «Ой, Олесенька, хорошо, присядь, сейчас пироги поставлю, дядю Колю будем встречать». А она мне: «Бабушка, сядь-ка. Дядя Коля умер».
Я всё бросила и как была полетела искать его по берегу. Бегу, реву и думаю: «Чё реву? Мне надо поглядеть на него пуще. Запомнить до самой мелкой чёрточки. Потом пореву. Одна».
Так и стала жить дальше. Только никто уж под окнами не ходит, яичко не предлагает…
Обросла за годы я внуками и правнуками. Сколь их, уж и не сосчитать мне. До последнего жила одна, огородик каждую весну под окнами высаживала. А потом уж, как здоровья не стало, забрала меня Катерина к себе. Так и живу с ними, тут и правнуки бегают. Я ещё прошлый год в огород выходила, а вот нынче по весне уж не смогла. Тяжёлая она, жизнь-то долгая…От автора. Несмотря на то что годы подточили у Татьяны Никитичны зрение и практически отобрали слух, она не в тягость большой семье: почти наощупь вяжет круглые коврички (да-да, те самые, что вязали наши бабушки!), помогает болящим и страждущим, обращающимся к ней за помощью как к знахарке.
И вот ещё что: долгожительница полна самоиронии. А это поистине неубиваемое человеческое чувство.
Подготовила Светлана ПЕРМИНОВА, Кунгур
комментариев