Непреложная истина, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина, справедлива и для российской глубинки. Здесь величие любого рода особенно бросается в глаза. Потому требует от женщины ангельского терпения, солдатской выдержки, змеиной мудрости и христианского всепрощения.

- Для меня этот первый год работы стал школой выживания. – Рассказывает Мария Константиновна, - Бытовые трудности не идут ни в какое сравнение с тем, как мне приходилось бороться за право иметь собственное мнение. Я отдавала себе отчёт, что отличаюсь. В этот первый год работы в школе я столько раз побывала «на ковре» у директора, сколько не бывала за всю последующую жизнь. В общем, я решила, что школа – это не моё и по окончании учебного года твёрдо намерена была уехать. Только вот получился не год, а 45 лет…

«Покажите мне Белугина». В это самое время молодой директор музыкальной школы, красавец Николай Николаевич Белугин не сходил с языка и местных вертихвосток и Машиных коллег, молоденьких, но серьёзных учительниц. 

- Я всё спрашивала девчонок: «Да что ж это за Белугин такой? Вы хоть раз мне его покажите», - вспоминает Мария Константиновна. 

Встреча произошла курьёзно: в домике, где жили приезжие учительницы, случилась авария с электричеством. Когда искали помощь, в очередной раз прозвучала фамилия Белугина. Мария сидела в обнимку с дворовой собакой и бормотала той в густую шерсть уже привычное: «Белугин-Белугин… И что это за Белугин такой?» И вдруг услышала за спиной: «Белугин – это я». Обернулась и увидела франтовато, но со вкусом одетого молодого мужчину с копной вьющихся волос и насмешливыми глазами… Для обоих эта встреча стала судьбой.

Кучерявый ангел-хранитель. Так повелось, что молодой целеустремлённый директор музыкальной школы Николай Белугин по собственной инициативе становился опекуном для приезжающей в село интеллигенции. Ну, с музыкальными работниками понятно: сам в новую музыкальную школу работать позвал – будь добр, предоставь условия. Он и предоставлял: сам городской житель, вычищал печи, доставал дрова, учил добывать воду из колодца… Его молодая жена Мария Константиновна с первенцем на руках бегала к соседям-учителям помогать растапливать печки. А вслед за учителями тянулись за помощью к Белугиным врачи и прочие селянам чужаки. 

«Если нет цели – конец всему». Музыкальная школа под руководством Николая Николаевича росла. Стал он уговаривать жену, к тому времени преподавателя изобразительного искусства, звать к себе. Мария Константиновна долго не решалась: считала, что это не совсем правильно. Помог случай – из музыкальной школы ушёл педагог изобразительного искусства, и Марии Константиновне пришлось занять его место. Сегодня она гордится своими выпускниками: три десятка ребят получили образование художника, пятеро вернулись в родную школу преподавателями.

- Николай Николаевич был изумительным руководителем, - блестит глазами Мария Константиновна, - Он настолько давал творчески расти и развиваться! Но и требовал, порой жёстко. Школа была его главным ребёнком, он любил её безумно.

Это его стараниями выстроены 3 корпуса музыкальной школы. За его упёртость постоянно по шапке получал. Да и из зарплаты частенько вычитали. Помню, приходит Николай Николаевич с работы и протягивает 12 рублей. Всё, что осталось от зарплаты после вычетов. Я сидела тогда в декретном отпуске. Спрашиваю: «Это всё?» А он: «Ах, так, это, значит, не деньги?!», и бросает их в топящуюся печь…

Что спасало? Огород, хозяйство, - продолжает Мария Константиновна. А Николай Николаевич добавляет: «Главное – цель. Если нет цели – конец всему».

«Телефонный звонок навязать невозможно». Хорошо мужчинам: они строят планы и методично идут к своей цели, зачастую не посвящая в свои замыслы даже самых близких. 

- С Николаем Николаевичем непросто и в то же время легко. Поначалу меня ввергало в шок его неожиданное молчание. Вот так раз! и замолчал. На час, на день, на неделю… Я изведусь вся, не знаю что подумать. Он как-то мне объяснил: «Машенька, ты здесь совершенно ни при чём. Я просто ДУМАЮ». И я как-то научилась. В такие периоды главное обеспечивать порядок в доме, горячую еду и чистые носовые платки: что поделать – немецкая педантичность! 

Хотя порой было очень и очень тяжело. Муж весь, всеми своими клеточками, всеми мыслями принадлежит школе, а я одна с детьми и на лыжах, и на пруд, и в лес… И даже телефонный звонок не могу ему навязать. 

С другой стороны, Николай Николаевич настолько гибкий и контактный человек, настолько легко сходится с людьми, что зачастую мимолётное знакомство перерастает в десятилетия крепкой дружбы. Наш дом практически не бывает пуст. Вы не поверите, в прошлом году мы были вдвоём только 9 дней из 365! – смеётся Мария Константиновна. 

Дом, где живёт любовь. Непросто жить с незаурядным человеком. А двум необыкновенным творческим личностям, казалось бы, и вовсе не ужиться. 

- Я часто шью сама, - рассказывает Мария Константиновна, - Себе, внучкам. Муж первый ценитель моих нарядов. Считаю, у него хороший эстетический вкус. Я никогда не выйду из дома, если Николай Николаевич не одобрит моего наряда. Но если я посчитаю, что это платье стоит надеть, буду стоять на своём, пока не сойдёмся. 

Сложно было в своё время, когда Николай Николаевич был готов жить на работе, донести до него мысль, что время быстротечно. Дети вырастут, и наступит день, когда они перестанут остро нуждаться в отцовском внимании. Кажется, я сумела: Николай Николаевич стал чаще бывать с нами. 

Сейчас, когда Николай Николаевич уже год, как на пенсии, его отдушиной стала семья. Если мы с детьми собираемся вместе, у нас получается этакий маленький педсовет. Внуки в дедушке души не чают: любая встреча в течение дня, пусть даже десятая по счёту – поцелуи, объятья… 

Нам сказочно повезло – мы нашли друг друга. Бывают, конечно, размолвки. Я сразу думаю: «Но ведь я этого человека за что-то полюбила». Стараешься найти эту струночку, и все обиды проходят… Вы знаете, Любовь живёт в этом доме…