Память сердца – дети войны

В Кунгуре остались живы всего 6 блокадников. Но есть еще целая общественная организация «Память сердца – дети погибших защитников Отечества». Все члены этой организации потеряли своих отцов и в блокадном Ленинграде, и на других фронтах. Многие до сих пор не знают, где их захоронения.

- Наш филиал существует уже четыре года. Насчитывает сегодня 556 человек в городе и 243 по району. Всех поставили на учет. Но работа продолжается. Разыскиваем земляков, чьи родственники погибли, защищая Родину, помогаем восстановить документы погибших отцов. Ищем места захоронений – делаем различные запросы, пишем в военкоматы. Около 60 писем отправлено. 

Только у нас в Пермском крае вышел закон о детях погибших защитников Отечества. Этот закон утвердил наш статус -  дети погибших защитников Отечества. На основании чего нам выдали удостоверения. Мы имеем кое-какие льготы. В первую очередь – бесплатно один раз в год посещать места захоронения наших отцов, используя при этом любой вид транспорта. В прошлом году в закон внесли поправку, по которой дети пропавших без вести могут также посещать мемориалы в городах-героях: Волгоград, Курск, Москва и Ленинград. Таких в нашей организации много. 

С 1 января 2014 года те, кому 75 лет и больше, могут посещать захоронения отцов с сопровождающими, им тоже будет оплачиваться стоимость проезда. Еще одна поправка касается нашего медобслуживания: есть приказ минздрава Пермского края, где говорится, что нашу категорию людей будут направлять для прохождения лечения  в краевой госпиталь участников войны. 

Но на этом мы не останавливаемся. Продолжаем через депутатов Законодательного собрания вносить поправки в закон. Например,  о том, чтобы оплачивали проезд до мест захоронения не только по территории Российской федерации, но и за ее пределами: Украина, Кавказ, Польша и т.д.. Ну, и вопрос материальной поддержки членов нашей организации тоже не оставляем – письма в ЗакСобрание отправлены на этот счет.

Кроме того, мы стараемся всех детей погибших защитников Отечества просто не оставлять без внимания. Работаем над созданием книги «Память сердца». Приглашаем сюда членов нашей организации, они рассказывают биографию отца, семьи, приносят письма, фотографии, у кого есть. Во многих  районах Перми такие книги уже выпустили. Проводим мероприятия различные. Раз в год собрание обязательно, а то и два раза. 

Надо сказать, что нас пока не очень признают как ветеранскую организацию – совет ветеранов, администрации работают с нами пока, можно сказать, символически. Наверное, потому что организация наша молодая еще. Как бы не получилось с нами, как с участниками войны – чтить их по-настоящему стали лишь когда остались единицы. 

- Мой отец Григорий Иванович Балахонов был мобилизован на фронт с первых дней войны, из Бершетских лагерей. Я родилась после его ухода. Сначала нам пришла похоронка – пропал без вести. В 30 лет я начала его разыскивать - Устинову писала даже, но все бесполезно. И только когда мне исполнилось 70 лет, принесли письмо – по медальону, в котором было написано имя матери, наш домашний адрес, его обнаружили в одном из массовых захоронений военнопленных в городе Гродно. Мама по паспорту была Глафира, а ее все звали Клава,  он так и писал…

В ноябре 2011 года нас пригласили на перезахоронение в Белоруссию. Я поехала с дочерью.  Нас очень  хорошо встретили люди из поискового отряда. Сразу на машину, в военкомат. И к месту захоронения – сейчас там воинская часть. Останки 119 человек нашли в этом захоронении, и последними – останки моего отца. 

Я когда вышла из машины, аж мурашки по коже побежали от волнения - стоит много гробов… Все их торжественно с почестями перезахоронили. Сейчас там большая могила. Но мы туда не ездили больше, так как проезд в  Белоруссию не оплачивают. 

- Мне неизвестно место гибели и захоронения отца. Писали по воинским частям. Мама много писала, но так и не нашли. Надо искать! Надо подключаться к интернету. Очень надеюсь, что организация «Память сердца – дети защитников Отечества» поможет мне в этом. Хотя возможностей здесь тоже больших нет. В кабинете, что нам выделили, даже телефона нет, нет специалиста, разбирающегося в компьютере и интернете. Все письма и обращения пишем от руки. А на дворе 21 век…

- Наш папа - без вести пропавший, мама долго разыскивала его могилу, но так и не нашла. В 1989 году мама умирает, а в 1991 году в «Искре» появляется публикация: «Родственники Новикова Петра Павловича, откликнитесь!». Оказывается, архангельская поисковая группа под руководством Ивлева Игоря Ивановича обнаружила перочинный нож с надписью НОВИКОВ ПЕТР ПАВЛОВИЧ. И еще один родственник у нас, который был ранен, возвращался в тыл и встретил отца – его везли в сторону Ленинграда. Мы ничуть не сомневались: там он и погиб в 1942 году, и был похоронен в большой братской могиле в Мясном Бору. 

Мы съездили туда – установили табличку с надписью об отце. Узнали всю имеющуюся информацию о том, как он воевал. Оказывается, они держали оборону Ленинграда по пояс в болотах. В день им давали по 50 граммов сухарей. Вот и вся еда – поди попробуй победить при этом…

- Я помню, как отец уходил на фронт. Нам – троим своим детям 4, 3 лет и 8 месяцев ботиночки купил новые. Усадил нас на порог в сенях и сказал: «Если дяденька сердитый будет ругаться, я долго не вернусь…»  

После того как пришла похоронка, мама получала на нас пенсию 300 рублей. Булка хлеба стоила столько… 

    

- Мой отец погиб под Сталинградом. Работал бухгалтером-ревизором на железной дороге. У него был врожденный порок сердца. Но 12 марта 1942 года он ушел на фронт добровольцем. В Кыласово формировался полк. Отца взяли писарем при медсанбате. Писал письма, как стрельбы проходили, как что. На фронт отправляли через Кунгурский вокзал. Я 1939 года рождения, и меня привели с ним попрощаться.  Он меня схватил на руки, а я вдруг пожаловалась, что у меня голова болит. Он любил меня до потери пульса. Во всех письмах потом только и спрашивал, как мое здоровье… 

Последнее письмо он написал 22 августа 1942 года. 11 сентября в городе Ерзовка Сталинградской области был ранен и впоследствии умер… 

Его любовь я пронесла через всю жизнь. Единственное, что я смогла сделать в память о нем – сохранила за собой его фамилию. Трижды мой будущий муж приводил меня в ЗАГС в надежде, что я соглашусь взять его фамилию, но я настояла на своем.