Скорбная дата: 20 лет со дня гибели бойцов сводного отряда сотрудников ОМОН ГУВД Пермской области

В феврале 2000 года сотрудник Кунгурского отдела внутренних дел Ржанов Евгений в составе сводного отряда ОМОНа Пермской области был направлен во временный отдел внутренних дел Введенского района Чеченской республики.  Рядовой милиции Ржанов Евгений Вячеславович награжден орденом мужества (посмертно).

Служба наша состояла в том, что мы дежурили на блокпостах, выезжали на спецоперации по зачистке населенных пунктов, охраняли территорию отряда, раненых пленных, – словом, решали обычные милицейские задачи.

Прошел месяц нашей командировки. 28 марта к нам приехала делегация из Перми: глава города Юрий Трутнев и начальник Пермского ГУВД, генерал-лейтенант внутренней службы Владимир Сикерин. Они привезли посылки, письма и фотографии от родителей, жен, детей. Не все бойцы воспользовались предложенной Юрием Трутневым возможностью передать ответные письма родным. Разве могли мы предположить, что это будут последние письма!

Утром следующего дня, 29 марта, мы получили команду о выезде в Ножай-Юртовский район, в село Центорой, где было обнаружено скопление боевиков. За нами приехали две машины, ЗИЛ-131 и «Урал». Для таких операций должны выделять в качестве сопровождения бронетехнику. А у нас ее не было. Поэтому мы направились в комендатуру, где получили БТР. В составе колонны было 32 омоновца, девять приданных сотрудников и один сотрудник – водитель ВОВД Веденского района.

Только наша колонна миновала дома в селе Джаней-Ведено, как у ЗИЛа закипел двигатель. Пришлось остановиться для устранения неполадки. Все вышли из машин и заняли круговую оборону, а наш начальник штаба, майор милиции В. Д. Симонов, направился к строению, находившемуся вблизи колонны, для осмотра окружающей территории с точки зрения безопасности. С ним были старший прапорщик милиции Сергей Собянин и прапорщик милиции Юрий Аветисов. Командир открыл дверь и вошел внутрь, что-то крикнул находившимся там – и сразу раздались выстрелы изнутри дома и началась стрельба с близлежащих сопок. Симонов погиб в первые минуты боя.

Стало ясно, что мы угодили в засаду. Мы находились на дороге в ущелье, а на склонах окружающих сопок – боевики. Они вели массированный обстрел со всех сторон. Прежде всего они уничтожали тех, у кого были пулеметы и гранатометы, оружие массового поражения. Одним из первых погиб находившийся рядом со мной Саня Зюзюкин. Пуля угодила ему прямо в сердце. Сначала боевики палили из автоматов, затем подтянулись гранатометчики. С самого начала боя наш БТР вел ответный огонь. Затем его подбили. Весь экипаж покинул машину и занял оборону вместе со всеми. Огонь со стороны боевиков был настолько активный, что ребята не могли поднять голову. Ситуация была накалена до предела. Понимая всю серьезность сложившейся обстановки, наводчик БТР кинулся в горящую боевую машину и открыл огонь из крупнокалиберного пулемета. Тем самым он позволил сменить позиции ребятам нашего подразделения. БТР горел, но наводчик героически помогал нам до тех пор, пока боевики не уничтожили машину прямым попаданием из гранатомета. Помимо шквального огня, боевики давили на нас психологически. В рациях не смолкали их угрозы: «Свиньи, сдавайтесь!», «Мы всех перестреляем!», «Аллах акбар!».

Где-то в полдень стало ясно, что рассчитывать не на кого, и было принято решение отходить группами по пять человек. В нашей группе было пятеро березниковцев. Первым шел Саня Гаррес с ручным пулеметом, следом я, Сергей Галашов, Валерий Богданов и Владимир Куракин. И еще с нами был солдат-контрактник, водитель «Урала» Евгений Шишкин. Мы вышли на окраину Джаней-Ведено. Осмотрелись, решили ждать помощи на месте. Я лежал возле самой дороги. В это время к нам на выручку подходила вторая колонна, отправленная из Ведено. И в небе появились вертолеты. Они работают по точной наводке, а точных координат им сообщить не могли. И «вертушки» обрабатывали совсем не те площади. Наши ребята ложились лицом на землю, сняв камуфляж, чтобы пилоты видели на их спинах надпись «ОМОН» и по ошибке не уничтожили своих. Мы же выпустили сигнальные ракеты для обозначения своего местонахождения и места сосредоточения боевиков.

Вторая колонна так и не дошла до места боя. В полукилометре от той высоты, где первая колонна сотрудников ОМОНа отражала натиск врага, второй отряд попал под мощный обстрел. Их БТР был подбит, загорелся и перегородил путь следовавшей за ним колонне.

Боевиков за это время мы насчитали около трехсот, они вышли с высоток из поселка. Мы ждали, что с их стороны начнется зачистка, ведь они наверняка видели, как мы подавали сигналы ракетами. Патронов у нас оставалось в обрез, и мы были готовы к худшему. А пока решили ждать, когда стемнеет. Как только стемнело, стали выходить. А тут еще дождь пошел. Шли по раскисшей дороге в полной темноте, взявшись друг за друга, чтобы не потеряться. Часа в два ночи услышали, как что-то тарахтит, и увидели свет. Подобравшись ближе, услышали голоса, но речь была неразборчива. К счастью, это были наши десантники.

Наутро подъехали силы внутренних войск, десантники, подогнали бронетехнику, и мы выдвинулись в Ведено. Надеялись на то, что кому-нибудь из наших ребят удалось выжить. Но, кроме нас пятерых, из березниковцев уцелел только Александр Прокопов. Его, тяжело раненного, через двое суток обнаружила разведка десантников вблизи места боя. Потом его вертолетом доставили в госпиталь. Остальные 23 сотрудника ОМОНа г. Березники погибли. За мужество и героизм все они посмертно награждены орденами Мужества и навечно занесены в списки органов внутренних дел МВД России».